В Парламенте Казахстана сейчас идет обсуждение нового Кодекса о здоровье, а в школах внедряется пилотный проект "Превенция суицида". Мы выяснили, за что их критикует общественность и как объясняет представитель государства необходимость изменений.

Министр здравоохранения Елжан БИРТАНОВ 14 декабря на своей странице в Facebook ответил на некоторые часто задаваемые вопросы о новом Кодексе о здоровье. Некоторые из них коснулись психиатрии и обязательного прохождения скрининговых обследований.

"Расширение прав врачей поликлиник ставить психиатрические диагнозы

Кратко: врачам поликлиник предлагается разрешить ставить некоторые психиатрические диагнозы ТОЛЬКО в случае так называемых легких расстройств, например, депрессий. СЛОЖНЫЕ диагнозы по-прежнему может ставить только профильный узкий специалист – психиатр.

Логика: при легких расстройствах не требуется специализированного, порой принудительного, лечения и диагностики, изоляции от общества. Поэтому решения, принимаемые врачом общей практики, не ограничивают пациента, но направляют по пути выздоровления, сокращая его, и приближая успех.

Количество депрессий и легких психических расстройств по всему миру растет. Наша страна не исключение. Они становятся причиной роста суицидов. При этом в обществе существует проблема отрицания этого заболевания и стигматизация процесса обращения за помощью. Между тем, вовремя оказанная помощь – большое подспорье для пациента.

Как именно происходит процесс постановки диагноза? Часто лица с легкими расстройствами жалуются на множество сопутствующих недомоганий, которые при диагностике могут оказаться признаками проблем, имеющих психологическую основу.

Скрининги как обязательство, а не право

Ранее я уже упоминал, что каждый год в нашей стране 3,9 МЛН ЧЕЛОВЕК ПОСТУПАЮТ в больницы С ЗАПУЩЕННЫМИ ЗАБОЛЕВАНИЯМИ, иногда уже НА БЕЗНАДЁЖНОЙ СТАДИИ. Большинство из этих случаев предотвратимы, если вовремя выявить болезнь.

Государство понемногу, но ежегодно увеличивает финансирование профилактических осмотров и скринингов, большая часть нужных для ранней диагностики анализов гарантирована нам Конституцией бесплатно. Но только 500 тыс. из нас знают своего врача в лицо и проходят ежегодные осмотры в государственных и частных поликлиниках. Цифра, увы, растет не так быстро, как смертность от таких ПРЕДОТВРАТИМЫХ неинфекционных болезней, как инфаркты, инсульты, сахарный диабет и онкология.

Казахстанцы, как в довольно известном анекдоте, приходят в больницы, когда приходит пора умирать, тогда как европейцы приходят, чтобы не умереть. Что не мешает нам всем требовать от врачей европейского качества лечения. Простите, но при наших привычках врач вас спасет, но здоровье, растрачиваемое вами на вредные привычки и избегание скринингов, может и не вернуть.

Поэтому мы и идем по пути европейских стран, Южной Кореи и других стран с развитой ПРОФИЛАКТИЧЕСКОЙ медициной, которые так любят ставить в пример."

Накануне появления этого поста мы встретились с людьми, которые выступают с резкой критикой проекта "Превенция суицида среди подростков" и нового Кодекса о здоровье. Директор общественного фонда "Коргау" Алия АБДИНОВА и ее коллега Гульмира СЕМБИЕВА, которая недавно опубликовала статью "Как заработать на суициде подростков" на сайте Ratel.kz, рассказали, что их беспокоит в проекте и Кодексе.

- Проект «Превенция суицида» был предложен в 2011 году психиатрами страны и ЮНИСЕФ, а сейчас внедряется в пилотном режиме. Скажите, почему вы отрицательно относитесь к нему?

- Сегодня 20 млн детей по всему миру принимают антидепрессанты, - говорит Гульмира Сембиева. - У них много побочных эффектов, они вызывают зависимость, агрессию и могут даже усилить суицидальные мысли. В нашей стране хотят обязать школьников проходить психологические тесты, на основании которых им будут ставить психиатрические диагнозы и проводить лечение. Но нам неизвестно, как эти препараты скажутся на физическом и духовном здоровье детей. Мы считаем, что это реальная угроза – нашим детям, стране, будущему. Даже если 1% подростков будет принимать психотропные препараты, то мне будет страшно отправлять своего ребенка в школу – мало ли что его одноклассникам, сидящим на лекарствах, взбредет в голову?

- Как, согласно проекту, будут ставить диагнозы детям?

- Основываясь на результатах тестов, что мы считаем абсолютно неправильным. У нас был случай, когда девочка в четвертом классе не смогла ответить на вопрос "Чем отличается самолет от вертолета?". Ей поставили диагноз "умственная отсталость" и на основании этого лишили дееспособности, когда она выросла. Под психиатрический диагноз, например, гиперактивность, заторможенность, отсталость, может попасть любой ребенок. Но ведь все дети разные, и обследование должно быть комплексным.

- Какие препараты будут прописывать детям, имеющим склонность к суициду?

- Психотропные препараты или, по-другому, антидепрессанты, - утверждает Алия Абдинова. - Мы делали запросы в образовательные и медицинские учреждения по всему Казахстану, и из Управления Здравоохранения Западно-Казахстанской области пришел ответ, что двух школьников там уже пролечили амитриптилином. Однако согласно инструкции по применению препарата, амитриптилин нельзя давать людям младше 24 лет, так как он вызывает повышенную склонность к суициду. Получается, мы будем лечить детей от склонности к суициду препаратами, которые вызывают суицид! До 2012 года в России амитриптилин был включен в реестр запрещенных препаратов. Это настолько сильный антидепрессант, что он вызывает зависимость, и более слабые препараты уже не действуют. По сути, это наркотик.

- Как, по-вашему мнению, надо бороться с суицидальными мыслями подростков, если не психотропными препаратами?

- Истинной причиной большинства суицидов являются реальные проблемы – в семье, в школе, со сверстниками, - считает Гульмира. - Мы считаем, что с ребенком надо разговаривать, уделять ему внимание, поддерживать, а не пичкать таблетками. Антидепрессанты – это бегство от реальности. Они притупляют ощущения, искажают восприятие. Если давать ребенку психотропные препараты, есть риск того, что мы вырастим людей, которые будут бежать от проблем. Став взрослыми, они будут принимать алкоголь и наркотики. Многие люди, чтобы "слезть" с антидепрессантов, переходят на травяные чаи – зверобой, пустырник. Они тоже успокаивают, но не вызывают зависимости и необратимых изменений в мозгу.

- Какие вопросы в тестах, которые будут внедрены во все школы, вызывают у вас наибольшие сомнения?

- Эти тесты вызывали сомнение даже у суицидолога Марко САРКОПОНЬЕ из ЮНИСЕФ, одного из инициаторов проекта, - рассказывает Алия. - Психиатры, которые видели эти вопросы, признавались, что сами задумались о самоубийстве после этих тестов. В них, например, спрашивают: "Задумывались ли вы о том, чтобы прервать свою жизнь в последний месяц? В последние две недели? В последнюю неделю?". А варианта "никогда не задумывался" просто нет! Кроме того, в тестах – реклама наркотиков, способы самоубийства. Препараты, которые используются для суицида, перечисляются прямым текстом. Даже если ребенок никогда о них не слышал и не задумывался, теперь он может просто погуглить и попробовать то, от чего "кайфуешь". А тут и до передозировки недалеко.

- Согласно проекту, по стране проходит обучение психологов и других специалистов. Что вы об этом думаете?

- Мы опасаемся, что эти лекции и тренинги направлены на то, чтобы переобучить психологов, - делится Гульмира. - Научить их, как ставить психиатрические диагнозы, каких детей нужно отправлять к психиатру. Мы можем прийти к тому, что кабинет школьного психолога станет приемной психиатра. От субъективного мнения школьного психолога и того, что он напишет в направлении к психиатру, очень многое зависит.

- Как Вы думаете, кому выгодно продвигать этот проект?

- Мы считаем, что превенция суицида – это ширма, а реальная цель – подсадить детей на психотропные препараты, - убеждена Алия. - Это выгодно фармакологическим компаниям и психиатрам. Наши дети, однажды приняв антидепрессанты, могут стать пожизненными пациентами фармкомпаний. Огромный поток детей в психиатрические клиники вызовет увеличение штата и койко-мест. Более того, поставить и снять психиатрический диагноз может только психиатр. А это огромное поле для коррупции! Если 100% детей проходит через школу, то и 100% населения так или иначе пройдет через психиатрию.

- Сейчас в обществе идет активное обсуждение нового Кодекса о здоровье. Есть ли в нем изменения, касающиеся подростков и темы суицида?

- Есть, и много! Во-первых, вводится понятие "подростки". Далее, прохождение скрининговых обследований становится обязательным. Это хорошо, но под скрининг может попасть и психиатрическое обследование. Мы считаем, что надо уточнить, какие заболевания будут искать. Кроме того, по старому Кодексу, при отказе от лечения, необходимого для спасения жизни, медицинская организация могла оспорить права родителей или опекуна, то по новому Кодексу это можно будет сделать и для сохранения здоровья. Что означает этот термин и попадает ли в него психическое здоровье? Неясно. По сути, если родитель отказывается давать антидепрессанты своему ребенку, у которого тест выявил склонность к суициду, то его могут лишить родительских прав.

Кроме того, теперь психиатрический диагноз сможет ставить врач первичной медицинской помощи, то есть даже фельдшер скорой. В 2016 году наркологам присвоили статус психиатров. Затем в августе 2019 года приказом Министерства здравоохранения упразднили понятие "детский психиатр". Раньше для того, чтобы поставить психиатрический диагноз, необходимо было провести лабораторные исследования, получить клинические и объективные данные. Сейчас же по новому Кодексу нет понятия диагностики, диагноз можно поставить по классификатору болезней – это может быть субъективное мнение! А у нас и так психиатрическая диагностика непрозрачная - беседа человека с психиатром не регулируется. По сути, Кодекс закрепляет проект по превенции суицида и вмешивается в дела семьи.

Одобряя проект "Превенция суицида" в том виде, в каком он есть сейчас, а также некоторые изменения в Кодексе, мы подталкиваем наших детей умирать, убивать, становиться калеками, позволяем забирать их от родителей! Когда мы увидим последствия, то будет поздно – в законе уже все прописано. Нам не нужен этот проект – нам нужен свой собственный, в котором нет места лечению антидепрессантами и риска злоупотребления психиатрами своми полномочиями.

Будет ли пока пилотный проект "Превенция суицида" внедрен на постоянной основе по всему Казахстану? Внесут ли в него изменения? Пока неизвестно. Но то, как активно продвигается проект и какие опасности несет, настораживает.